Николай Фёдорович Фёдоров

[09.06.1829 г., село Ключи Тамбовской губернии, – 15(28).12.1903 г., Москва], религиозный мыслитель, педагог. Учился в Ришельевском лицее в Одессе. В 1854 – 1868 гг. преподавал историю и географию в уездных училищах в Липецке, Богородске, Угличе, Боровске и других городах Центральной России. С 1869 г. служил в Чертковской библиотеке в Москве. В 1874 – 1898 гг. работал в Румянцевском музее, затем, после некоторого перерыва, – в архиве Министерства иностранных дел.

Большая часть трудов Фёдорова была опубликована посмертно его учениками ("Философия общего дела. Статьи, мысли и письма Николая Федоровича Федорова", т 1-2, 1906 – 1913 гг.), некоторые работы появились в печати анонимно еще при жизни мыслителя. Из них педагогической теме посвящены статьи "К вопросу о памятнике В. H. Каразину" ("Наука и жизнь", 1894 г., № 15-16), "Долг авторский и право музея-библиотеки" ("Дон", 1897 г., 1 июля), "Несколько предположений по поводу ноябрьских падающих звезд" ("Асхабад", 1899 г. , № 298, 25 октября) и др. Популяризатором философской системы Фёдорова стал его ученик и последователь H. П. Петерсон.

Подход Фёдорова к проблемам воспитания и образования определялся духом его учения, основой которого была идея богочеловеческого дела спасения, соучастия человека в исполнении Божьих обетований, в труде по восстановлению мира "в то благолепие нетления, каким он был до падения" (Соч., с. 395). "Всеобщее дело" заключалось для Фёдорова в победе над смертью, воскрешении умерших, одухотворении природы и космоса. В исполнении этого дела, по мысли Фёдорова, должны быть соединены все сущностные силы человека (синтез науки и искусства в преображении мира).

Такое понимание онтологической задачи человечества требовало радикальной переориентации сознания, изменения самого типа душевной организации личности, ее ценностных установок. Критику Фёдорова вызывал "неоязыческий" уклад жизни, выдвинувший идеал сытости и "комфорта". Следование общества этому идеалу привело, по Фёдорову, к сугубо утилитарному, хищническому отношению к природным и земным богатствам ("цивилизация эксплуатирующая, но не восстановляющая"), а в общественной жизни – к господству "юридико-экономического" закона над нравственным. Не удовлетворял его и односторонне-аскетический идеал, в котором "личное спасение", внутренняя сокровенная работа души становятся единственно абсолютным и богоугодным делом, всякая же историческая, общественная, культурная деятельность человечества вторична и часто признается суетной и безблагодатной. В противоположность этому Фёдоров выдвигал задачу воспитания активно-христианского сознания, опирающегося на представление о человеке как проводнике Божьей воли в мире, об ответственности всех и каждого за судьбу Вселенной, за живших и живущих, за бытие в целом.

Особое место в воззрениях Фёдорова занимал вопрос о начальном образовании, неотделимом от нравственного формирования личности. Его основой Фёдоров считал воспитание "родственности", "сыновнего долга", памяти и любви к "отцам" и "предкам". "И почему воспитание не начинается у могил прадедов или прапрадедов, почему не начинается с сознания, что он, ребенок, не сын только живых родителей, но и внук, правнук умерших дедов или прадедов. На праздные вопросы ребенка о рождении, о начале, можно бы было обращать его внимание на конец. Почему педагогия нынешняя игнорирует вопрос о конце?.. Потому-то наше воспитание и лишено всякой серьезности, не имеет прочной основы" ("Философия общего дела", т. 1, с. 579-580). Органично присущее ребенку всеобъемлющее чувство родства (для него все люди – "дяди" и "тети") должно не оттесняться на задний план господствующими в мире "небратством" и "рознью", а возводиться на новую, сознательную ("совершеннолетнюю") ступень в качестве принципа отношения к миру, самоопределения в бытии (человек – "сын умерших отцов" или, по-евангельски, – "сын человеческий"). Особое значение здесь приобретала личность учителя, призванного пестовать то же родственное, "отеческое", "усыновляющее" отношение к ученикам, не допуская никакого формализма и принуждения. Плодотворно лишь начало добровольности, "жертвенности", личного примера ("учитель добрый душу свою полагает за детей").

В центр начального образования Фёдоров ставил историю, географию и астрономию – предметы, призванные сформировать у ребенка общее, целостное представление о мире. "География говорит нам о земле, как о жилище, история же – о ней, как о кладбище" ("Философия общего дела", т. 2, с. 218). Астрономия обращает взор человека к небу, ко Вселенной, воспитывает космическое чувство, сознание того, что поприщем человеческой деятельности становится мироздание в целом. Важным педагогическим принципом Фёдоров считал активное участие самих школьников в добывании знаний по предмету через изучение родного края, его истории, географии и климатических особенностей, а также через астрономические наблюдения. Учебникам Фёдоров отводил вспомогательную роль, заменяя их некоторой общей программой, планом. С помощью изучения местной истории и географии, неразрывно связанных с первыми жизненными впечатлениями ребенка, может быть достигнуто, по Фёдорову, особое качество "сердечного", "родственного" знания, которое не может оставаться сугубо теоретическим, а ищет себе приложения, поприща благой деятельности.

Принцип активности в познании Фёдоров выдвигал на всех уровнях образовательного процесса. Университетскому образованию (по его мнению, в значительной степени пассивному, потребляющему готовый материал) он противопоставлял другой тип образования – "музейско-библиотечный", ориентированный на самостоятельное, творческое изучение, неотделимое от долга памяти и любви к прошедшему. Фёдоров выступал за превращение музеев и библиотек в центры собирания и исследования, воспитания и обучения, за формирование вокруг них коллективов ученых, которые руководили бы учащимися в процессе познания. В системе учения "всеобщего дела" такой тип образования был непосредственно связан со стремлением преодолеть разрыв между светским и духовным просвещением, знанием и верой, храмовой и внехрамовой жизнью. Обращая "сердца сынов к отцам", музеи для Фёдорова приобретают значение религиозное и становятся неотделимыми от храма, соединяющего живущих в совокупной молитве за умерших. По Фёдорову, религия дает высшую цель знанию, одушевляет образование, направляет познавательную и созидательную активность человека в благое русло. Отсюда – его идея создания "школ-храмов" или "храмов-школ-музеев" (включающих и обсерватории), где религиозное воспитание и школьное образование составят единое целое, "все виды знания получат священное значение" (Соч., с. 368). Устраняя разделение мысли и дела, "ученых" и "неученых", исследование, по Фёдорову, становится всеохватывающим и всеобщим (нужно "всех сделать познающими и всё – предметом познания") и ведет к творческому преображению жизни.

Литература: Кожевников В. А. Н. Ф. Федоров. Опыт изложения его учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам, Ч. 1. M, 1908; Семенова С. Г. Этика "общего дела" H. Ф. Федорова. M, 1989; Семенова С. Г. Николай Федоров. Творчество жизни. M, 1990; Коваль Л. Идея музея в философии H. Ф. Федорова // Визуальная пропаганда книжных памятников. M, 1989. С. 149-156.

А. Г. Гачева

Источник:Российская педагогическая энциклопедия: В 2 тт. /Гл. ред. В.В. Давыдов. – М.: «Большая Российская энциклопедия», Т. 2, 1999, с. 501.